Исповедь юной мадам - Страница 20

К оглавлению

20

Особенно надеялась на меня Мамазан, если ей нужна была помощь. Ей было за пятьдесят, и ее работа заключалась в заботе о девочках, уборке и приготовлении пищи для них. Мы часто называли ее «охама», что по-корейски означает «смотритель». Она тоже там жила. Когда заведение закрыли легавые, ее единственную не забрали в тюрьму. Она не переставала повторять снова и снова: «Мамазан я». Легавые знали, что это значит. Каждое место вроде нашего имеет свою Мамазан, что-то вроде матушки притона, престарелой женщины, которая заботится о заведении. Полиция обычно сочувствует таким людям. Если бы они знали, сколько эти женщины зарабатывают, то не были бы столь великодушны. Нашей Мамазан платили сами девочки. Каждая давала ей двести пятьдесят долларов в неделю. Это называлось «карманные деньги», какую-то их часть Мамазан тратила на нужды заведения, но львиную долю посылала семье в Корею. В среднем у нас работало около пятнадцати девочек, поэтому можете посчитать сами.

Мы проработали четыре месяца, когда наконец пришли легавые. Я точно не знаю, как они нас нашли, но их приход никого особо не удивил и не испугал. Как я уже говорила, мы давали рекламу в информационных источниках, поэтому нас едва ли было сложно отыскать. Ведь держать бордель в те времена означало лишь, как долго ты сможешь продержаться, прежде чем тебя словят. В некотором смысле, как азартная игра. Легавые прошлись по борделю и арестовали всех, кроме Мамазан. Они привезли нас в отделение и оформили. Наш бизнес их особо не интересовал. Они просто хотели, чтобы отчетность по количеству арестов выглядела как надо. Не забывайте, это была эра Джулиани. Поэтому на следующее утро, после того как они заполнили документы и подсчитали количество арестов, нас выпустили на свободу. Никто из нас не сообщил свое настоящее имя. Если бы легавые знали, что я была одной из владельцев борделя, я бы так легко не отделалась. Но я прикинулась проституткой, которая плохо «говорить по-английски». Кроме того, я была азиатка, как большинство девочек, и подросток. Конечно, легавые поверили мне и отпустили. Мы с Сьюзи выглядели совсем как дети: каждая весила не больше сорока пяти килограммов. Никто бы не поверил, что пара девчушек могли заведовать таким местом. Большинству людей до сих пор сложно поверить в подобные вещи.

Глава 6
Балтимор, или Еще хуже

Андре мог быть честным парнем в бизнесе, но в личной жизни он придерживался других правил. Он так часто оставлял меня одну и с такой неохотой рассказывал, куда ходил и что делал, что я начала подозревать измену. Конечно, для него это не была измена. Предполагалось, что я буду верна, но это правило не распространялось на такого жулика, как он. Тем не менее я чувствовала себя обманутой или, по крайней мере, забытой, поэтому решила обыграть Андре по его же правилам. Однажды, когда мы «занимались каждый своим делом» (что означало, что он шлялся с другой женщиной), я закрутила с горячим танцором чиппендейла, которого встретила, когда пошла с моими тайскими подругами на представление. С тех пор я испытываю слабость к танцорам. Все это было затеяно для того, чтобы отомстить Андре, но он даже не заметил. Он был слишком занят поездками в Калифорнию, где, как я узнала позже, у него была другая женщина, мать поп-звезды.

Я окончательно убедилась в ее существовании, когда он в конце концов взял меня в Калифорнию. Он сказал, что мы едем «в отпуск», но, когда мы туда приехали, постоянно бросал меня одну в гостинице. Когда он наконец признался мне, где и с кем был, я была вне себя от ярости. Я была уверена, что это была не единственная женщина, с которой он «валялся на сене», но с ней это был не просто случайный секс, у них были настоящие отношения.

Как раз перед нашей поездкой в Калифорнию я поняла, что беременна. Я решила пока не говорить Андре, поскольку подозревала его в связи с другими женщинами, а когда они подтвердились, поклялась, что он об этом никогда не узнает. Я села на первый возможный самолет, добралась до дома и вскоре, упаковав вещи, уже садилась на поезд. Мне было все равно, куда я поеду, только бы подальше. Я снова убегала и, в какой-то мере, даже была этому рада. В те времена мне нравилось кататься на поездах. Я тогда наездила столько километров, что мне, вероятно, стоило купить часть акций железнодорожной компании.

Путешествие мое закончилось в Балтиморе. Я не знала, что буду делать, поэтому пошла в приют, чтобы переночевать. Поскольку я выглядела очень молодо, сотрудники приюта начали задавать вопросы. Я сказала, что беременна и только что бросила парня. Мне казалось, что этого объяснения вполне достаточно. Однако вместо этого мне начали задавать новые вопросы. Меня спросили, обижал ли он меня, и я сказала правду, что иногда он меня колотил.

У Андре отличное деловое правило не пробовать товар, но он никогда не мог следовать ему беспрекословно. Он был хорошим парнем большую часть времени, но он также был героиновым наркоманом до того, как я его встретила. Ему не нравилось такое положение дел, и он изо всех сил старался избавиться от зависимости. Он бросал на время, но потом я замечала, что он возвращается на старую дорожку. Обычно это начиналось с какой-нибудь травки, за которой следовало нечто потяжелее и, наконец, крэк. Так он и болтался туда-сюда годы напролет. Пока мы были вместе, я думала, что мы поженимся, но я уже тогда отлично понимала, что есть два Андре. Один помог мне выкрутиться из передряги и научил, как заботиться о себе. А другой был наркоманом. Эта его сторона была не очень симпатичной, он часто срывался на мне, когда был под кайфом.

20